Начало Ярославля

Начнем читать историю города, как полагается, с первой страницы. Летописи, ничего не говоря о возникновении Ярославля, впервые упоминают его в 1071 году. Рассказывая о мощном восстании смердов-общинников в том году, «Повесть временных лет» отмечает, что во главе стояли «два волхва от Ярославля». И, опять замолчав почти на 80 лет, летопись лишь в 1149 году, в связи с походом новгородцев на Верхнюю Волгу, второй раз называет имя нашего города. А три года спустя, в 1152 году, она сообщает об осаде Ярославля волжскими булгарами. Вот, пожалуй, и все, что написано летописцами на первой странице истории города, охватывающей целые два столетия его существования.

Но пытливый человеческий ум не желает мириться с белыми пятнами на страницах книги познания. В истории ничего не исчезает бесследно. От самых отдаленных времен сохраняются остатки поселений и захоронений, жилищ и хозяйственных построек, орудий труда и боевого оружия, предметов быта и украшений. Проходят века, тысячелетия, а они остаются в земле, погребенные более поздними наслоениями.

Земля — это своеобразная книга, где каждый слой — страница ее истории. Нужно только найти эти страницы и суметь их прочитать. Этим занимается археология, наука, которую образно называют «историей, вооруженной лопатой». Задача археологов найти вещественные следы минувшего и дать им научное объяснение. И тогда нередко раскрываются такие тайны, о которых не сумеет поведать ни один письменный источник.

Возьмем, например, вопрос о времени заселения Ярославского края. В XIX — начале XX веков исследователи считали, что впервые человек появился здесь в новокаменном веке (неолит) около 6—7 тысячелетий назад. В 30-е годы, когда строились первые волжские гидростанции, на территории края проводились широкие археологические работы. Руководивший ими П. Н. Третьяков обнаружил здесь более древние стоянки первобытного человека, относящиеся к среднему каменному веку, (мезолит), когда 10—12 тысяч лет назад началось широкое заселение севера Европейской части нашей страны.

Но и эта точка зрения продержалась недолго. В начале 60-х годов прошлого века Верхневолжская археологическая экспедиция Института археологии АН СССР под руководством Д. А. Крайнова обнаружила в районе г. Углича (у с. Золоторучье) остатки более 10 мастерских по изготовлению каменных (кремневых) орудий. Формы орудий и техника их выделки, найденные здесь же кости животных и геологические условия залегания культурного слоя позволили датировать эту стоянку концом древнего каменного века (верхний палеолит). Иными словами, заселение Верхнего Поволжья началось гораздо раньше — 15—20 тысяч лет тому назад, что в корне изменяет наши представления о древнейшей истории Ярославского края.

Одна из важнейших тем российской археологии — возникновение и развитие древнерусских городов. Широкую известность имеют, например, раскопки «Господина Великого Новгорода», продолжавшиеся более 40 лет.

Значительных успехов достигли и исследователи древнего Киева, «матери городов русских», отметившего недавно свою 1533-летнюю годовщину. Немало сделано в последние десятилетия в изучении культурных слоев Пскова, Смоленска, Полоцка, Старой Русы, Рязани и других городов.

75 лет тому назад, в 1940 году, пришли археологи и на ярославскую Стрелку. Ее крутые откосы и поныне возвышаются над берегами Волги и Которосли. А в древности это место отделялось от основной части берега глубоким Медведицким оврагом, по дну которого протекало «проточие водное» (по-видимому, один из рукавов Которосли). Таким образом, Стрелка представляла собой остров с высокими крутыми берегами, самой природой предназначенный для сооружения крепости. Именно здесь в начале XI в. князь Ярослав «умысли град создати».

Руководил археологами Николай Николаевич Воронин. Они пришли сюда, чтобы попытаться найти первую страницу истории древнего Ярославля, скрытую на многометровой глубине. Работа осложнялась тем, что территория Стрелки на протяжении тысячелетия неоднократно застраивалась и перестраивалась. Фундаменты новых построек врезались в культурные слои, оставленные предшествующим населением. В четырнадцати местах археологи заложили разведочные шурфы и почти всюду они показали сильное нарушение стратиграфии (чередования слоев). Только в одном месте удалось заложить раскоп площадью до 100 квадратных метров.

К сожалению, Ярославль слабо еще изучен археологами. Раскопки в 1940 году носили разведочный характер. Небольшие работы, проведенные на Стрелке в 1975—1976 годах археологической экспедицией Ленинградского университета, также были разведочными и мало что добавили к уже известному материалу. Так, пока еще нет ответа на вопрос, когда поселились первые люди на территории города.

Как мы уже знаем, заселение Ярославского края произошло около 15—20 тысяч лет тому назад, когда вслед за отступающим ледником на север двинулся и человек. Но стоянка около Углича пока еще остается единственным известным нам на территории Ярославской области памятником той давней поры. Гораздо больше «свидетелей» следующей, мезолитической эпохи, но и о людях этого времени мы знаем пока еще мало.

Лучше известен нам быт племен, живших на Верхней Волге 5—7 тысяч лет назад. Это были охотники и рыболовы, строившие свои жилища на берегу небольших рек и озер. Для рыбной ловли употреблялись гарпуны, остроги, плетенные сети, лодки-долбленки. Охотиться людям помогала собака, уже ставшая домашним животным. Об оседлом образе жизни свидетельствует и тип жилища (землянки) и появление глиняной посуды (керамики), изобретение которой было величайшим завоеванием эпохи. Стоянки неолитических племен сотнями обнаружены в Ярославском крае. Вполне вероятно, что они жили и на территории нашего города, но их следы здесь пока не обнаружены.

Они появляются только в следующую археологическую эпоху, в бронзовом веке (II тысячелетие до н. э.), и связаны с так называемой фатьяновской культурой. Название это происходит от деревни Фатьяново, расположенной неподалеку от Ярославля, где в 1873 году при разработке карьера были обнаружены захоронения, оставленные неизвестными до того племенами. С тех пор на обширной территории Волго-Окского междуречья найдены сотни подобных памятников, но эти племена так и вошли в науку под именем «фатьяновских». Они пришли сюда из Среднего Поднепровья и жили на территории края примерно четыре-три с половиной тысячи лет тому назад.

«Фатьяновцы» были скотоводами, а возможно, и земледельцами. Они уже знали металл: в могильниках находят топоры и различные украшения из бронзы. Но основные орудия изготовляли еще из камня. Особенно часто встречаются великолепно отшлифованные и сверленные каменные боевые топоры-молоты. Находки последних и дают основание предполагать, что в это время люди селились и на территории Ярославля.

На смену «бронзе» в I тысячелетии до н. э. приходит ранний железный век. Эта эпоха оставила уже безусловное свидетельство заселения территории будущего города. Хотя раскопки в 1940 году не были достаточно масштабными и не дали полной картины, тем не менее получены интересные материалы, проливающие свет на древнейшую историю Ярославля.

Разведочные шурфы были заложены не только на Стрелке, но и по другую сторону Медведицкого оврага, где он, выходя к Которосли, образует высокий коренной мыс. И здесь, около церкви Спаса на Городу, был найден культурный слой с так называемой «текстильной» или «сетчатой» керамикой. Название это связано с тем, что вся поверхность глиняных сосудов как бы покрывалась отпечатками грубой ткани. Она характерна для дьяковской культуры раннего железного века, широко распространенной в Волго-Окском междуречье в I тысячелетии до н. э.

Когда площадь раскопа была расширена, выяснилось, что здесь находилось древнее укрепленное поселение - городище. Его жители, как и все «дьяковцы», занимались скотоводством и земледелием, рыбной ловлей и охотой. Даже немногочисленные находки свидетельствуют, что они были знакомы с обработкой металла. Из болотных руд получали железо, из которого изготовляли различные орудия труда. Из меди и бронзы отливались кольца, браслеты, пряжки.

«Медведицкое городище» относится к древнейшим «дьяковским» памятникам Верхнего Поволжья, появившимся здесь в VIII—VI веках до н. э. Это было первое, ставшее известным нам поселение на территории города. Но продолжало ли оно существовать в дальнейшем, выяснить так и не удалось. Постройка церкви в XVII веке и находившееся при ней кладбище, врезаясь в древние культурные слои, почти полностью разрушили их. «Никаких следов поселения позднейшего времени, — писал Н. Н. Воронин, — связывающих эту эпоху с началом собственно Ярославля, пока не обнаружено. Полторы тысячи лет отделяют этот древнейший поселок от возникновения поселения на самой Стрелке».

А на Стрелке выяснилось, что лучше всего древние слои сохранились на самом ее мысу, к югу от стоявшего здесь Успенского собора. Слой за слоем снимали археологи культурные напластования, заново прочитывая страницы истории города. Вот строительный щебень, оставшийся от перепланировочных работ XVIII—XIX веков. Дальше — остатки деревянной мостовой, настланной в середине XVII века. Еще ниже, на глубине двух метров — слой чистого песка, а под ним уголь, обгоревшие куски дерева, треснувшие от огня камни, шлаки. Это следы страшного пожара 1501 года, едва не уничтожившего весь город.

Чем древнее город, тем глубже уходят в землю культурные слои. Только на глубине 280 см археологи добрались до древнего Ярославля домонгольской поры. Обломки тесаного камня, поливные керамические плитки, старинный плиткообразный кирпич — плинфа, резная львиная маска из белого камня — это остатки от первого в Ярославле каменного здания, Успенского собора 1215 года. Здесь же изделия из железа, поделки из кости, шиферные пряслица для веретен, обломки украшений. Перед нами предметы, типичные для древнерусского города XI — XIII вв.

Однако, когда археологи стали обрабатывать материалы раскопок, тщательно изучая находки из нижнего культурного слоя, оказалось, что среди них имеются и более древние предметы. Стало ясно, что основание города в начале XI века - это не первая, а по крайней мере вторая страница истории Ярославля.

Первая была зарыта еще глубже. На глубине 280 см ниже были найдены обломки лепных глиняных сосудов, изготовленных без помощи гончарного круга. Пряслица для веретен были здесь не шиферные, привезенные из далекого Овруча, а глиняные. Здесь же были найдены железные ножи и шилья, кованые гвозди, костяные проколки. Кости домашних животных и рыб свидетельствовали, что скотоводство и рыбная ловля занимали видное место в хозяйстве жителей.

«Таков бедный слой инвентаря раннего культурного слоя на Стрелке, - отмечал руководитель раскопок. - Судя по характеру лепной керамики, он может датироваться IX—X веками, определяя возникновение поселка задолго до княжения Ярослава Мудрого». По мнению исследователя, именно это поселение упоминается в старинном «Сказании о построении Ярославля» под названием «Медвежий угол».

Исследователей давно интересовала связь древнего Ярославля или его предшественника с известными курганными могильниками, расположенными в 10—12 км от города. Один из них — Михайловский — находится на противоположном берегу Волги, два других — Тимеревский и Петровский — вверх по Которосли. Раскопки этих памятников, насчитывающих по несколько сот захоронений каждый, начались еще в 70-х годах прошлого столетия. До революции здесь производили работы русские и финские археологи. Особенно много для их изучения сделал в те годы известный ярославский историк, археолог и реставратор И. А. Тихомиров.

В советское время исследования памятников были значительно расширены: их проводили сотрудники Института археологии АН СССР, Государственного исторического музея и Ленинградского университета. В результате работ 60—70-х годов в прошлом столетии раскопано свыше 600 курганов, и изучение могильников практически завершено. Проведены раскопки крупного поселения, расположенного возле Тимеревского могильника, найдено два клада арабских монет IX века.

Научное значение этих памятников далеко выходит за пределы краеведческих интересов. Материалы их раскопок фигурировали в спорах норманистов и антинорманистов об образовании древнерусского государства. На них ссылаются при выяснении вопросов о времени славянской колонизации Волго-Окского междуречья, об образовании древнерусской народности, о возникновении городов в Северо-Восточной Руси и многих других исторических проблем.

Споры о том, кто насыпал ярославские курганы, начавшиеся почти сто тридцать лет назад, не прекращаются до сих пор. Одни считали, что здесь захоронены «варяги», выходцы из далекой Скандинавии, другие славяне, пришедшие из Приильменья и Верхнего Приднепровья, третьи — местные жители, принадлежавшие к одному из угро-финских племен. Датировка могильников тоже решалась по-разному: начальную дату относили то ко 2-й половине VIII века, то к IX (его началу, середине и даже концу), то к 1-й половине X века. Различной была и социальная характеристика памятников. Их считали то дружинными захоронениями, то некрополем Ярославля, то сельскими кладбищами, то могильниками жителей «протогородских» центров.

Такое различие взглядов объясняется спецификой археологических предметов. Их датировка, этническая и социальная принадлежность определяются по косвенным признакам, которые по-разному могут истолковываться учеными. Тем не менее, хотя ряд вопросов остается еще не решенным, широкий размах исследований последних лет позволяет нарисовать общую картину истории Ярославского Поволжья в конце 1 тысячелетия нашей эры.

До середины I тысячелетия территорию края заселяли племена дьяковской культуры, оставившие уже знакомое нам Медведицкое городище. Их потомками было угро-финское племя меря, хорошо известное по русским летописям. Занималось оно скотоводством и земледелием, знало различные ремесла. Это было племя, игравшее заметную роль в событиях того времени. Одним их крупных центров мери было известное Сарское городище близ Ростова.

В конце I тысячелетия (по мнению большинства исследователей — во 2-й половине IX века) здесь появляется славяно-русское население: сперва новгородские словене, затем кривичи, жившие в верховьях Днепра, Западной Двины и Волги. В X — начале XI веков славянская колонизация приобретает уже широкий размах. Идет процесс сближения культур различных этнических групп, а в дальнейшем и ассимиляция мери славянами. Такая же судьба постигла и небольшие группы скандинавов, осевшие здесь в IX — X веках. Именно это разноэтничное и все более сближающееся население оставило Тимеревское и Михайловское поселения и связанные с ними курганные могильники. Оно же населяло, по-видимому, и Медвежий угол, селище, возникшее, как и указанные памятники, во 2-й половине или конце IX в. на Стрелке.

Со славянской колонизацией связано и распространение феодальных отношений на Северо-Восточную Русь. Захоронения дружинников с оружием и сопровождающие их богатые женские погребения свидетельствуют о выделении нарождающейся феодальной знати как среди пришлого, так и местного населения. Все это происходит в период образования Древнерусского государства, власть которого в середине X века распространяется и на вновь осваиваемый регион. Здесь возникают центры феодального господства и подчинения, главным из которых стал Ростов Великий.

С этими процессами и связано появление нового города на месте селища Медвежий угол. Ярославль был построен на Стрелке, у впадения в Волгу реки Которосль, вытекающей из ростовского озера Неро. Этой точки зрения, высказанной впервые Н. Н. Ворониным, придерживается подавляющее большинство историков. Однако И. В. Дубов, проводивший раскопки Тимеревского комплекса в 1972— 1977 годах, не согласен с тем, что «непосредственным предшественником Ярославля было поселение Медвежий угол», поскольку оно возникло лишь по 2-й половине X века и, занимая небольшую часть Стрелки, не играло сколько-нибудь значительной роли. «Предшественником Ярославля, — полагает автор, — был протогород, находящийся на Великом Волжском пути... Тимеревский комплекс играл важную роль в трансевропейских связях и был опорным пунктом славяно-русского освоения всего Залесского края». Не выдержав острой борьбы с новым городом, Тимерево пришло в упадок. «Здесь... в полную силу проявилось явление «переноса города», имевшее глубокое историческое содержание».

Такова новая точка зрения, изложенная в монографии И. В. Дубова. Но она носит весьма гипотетический характер. Археологические материалы, действительно подтверждая важное значение Тимеревского комплекса (хотя до конца оно еще не выявлено), ничего не говорят о возможности «переноса города». Ни словом не упоминают об этом и письменные источники. Да и логически непонятно, зачем нужно было «переносить город», если его предшественник (Тимерево) был так выгодно расположен. Иными словами, сколько-нибудь убедительных доводов в пользу своего мнения автор не приводит.

Подведем итоги. Археологические раскопки помогли установить, что древнейшее, научно зафиксированное поселение на территории Ярославля — Медведицкое городище — возникло в VIII—VI веках до н. э. Дальнейшую его судьбу проследить не удалось. В IX—X веках н. э., когда началась славянская колонизация края, на Стрелке появилось селище Медвежий угол, принадлежащее тому же разноэтничному населению, которое оставило широко известные археологические комплексы Ярославского Поволжья (Тимеревский, Михайловский и др.). На месте этого селища в начале XI в. и был построен город. Материалы XI—XIII веков, найденные при раскопках Ярославля, «дают картину в общем довольно типичную для древнерусского города домонгольской поры».